А-93

[Семчий]

А-93 Робеспьер|Есенин. Роб пишет посредственные любовные стихи, кому посвящённые — непонятно, и регулярно читает их Есенину. Тот решает, что они для него.

@темы: Отношения: Заказ, джен, Есенин (ИЭИ), Робеспьер (ЛИИ)

Comments

[Гость]

1103 слова.
Автор просит прощения, если что-то не так.


- …Еще живут во мне мечтанья,
С тобой хотел я жизнь прожить.
Однако нет мне оправданья:
Тебя, увы, не заслужить.

Робеспьер робко поднял взгляд на непривычно задумчивого Есенина. Тот почувствовал внимание собеседника и моргнул, чтобы сфокусировать зрение на начинающем поэте.
- Ну, что скажешь? – несколько взволнованно спросил Роб, нетерпеливо барабаня пальцами по столу.
Есенин перевел взгляд на руки юноши и невольно ими залюбовался. Худые, даже изможденные, пальцы, на которых оставила отметки шальная синяя ручка. Аккуратно и коротко подстриженные ногти. След от ожога утюгом. Лирик невольно вздрогнул, представив, как рассеянный Роб пытается справиться со складками на рубашке и невольно задевает утюгом руку. Если бы он, Есенин, был рядом, возможно, этого бы не случилось. В конце концов, ведь лучше, чтобы это была его рука, да?
Почувствовав, что оттенок щек постепенно становился похожим на цвет спелого помидора, Лирик окончательно очнулся.
- Прости, заслушался, - неловко улыбнулся Есенин, взяв Робеспьера за руку.
Казалось бы, ничего не значащий жест. По крайней мере, для Лирика: ему всегда было легче вести разговор не только вербально, но и тактильно. Однако Робеспьер в ответ на это вздрогнул и неуверенно отодвинулся.
- Я закончил читать уже давно, - промямлил Аналитик и с усилием вытащил свою ладонь из руки Есенина.
Тот смущенно отвернулся и, глядя в окно, произнес:
- Интересно. Знаешь, очень необычно, и… Мне очень понравилось! Если бы я был на месте того, кому посвящаются эти стихи, я бы был очень…счастлив…
Есенин не врал. Конечно, стихи были отвратительными. Сам Лирик, в школьном возрасте увлекавшийся стихоплетством (собственно, именно поэтому он сейчас здесь и находился), даже в худшие дни писал сноснее. Но это совершенно не имело значения.
Каждое слово, каждый звук, услышанный из уст невзрачного лохматого юноши, практически обожествлялся и возводился в ранг классики мировой литературы. Есенин не знал тому причины – но ее знало то удивительное чувство, которое обычно сопровождается бессонницей, беспричинным счастьем и учащенным сердцебиением.
- Понятно, - морщинки у рта Робеспьера разгладились, и он неловко улыбнулся. – Спасибо тебе большое.
Повернувшись к другу, Есенин радушно развел руками – мол, обращайся еще – и аккуратно поднялся со стула, держась за «шведскую стенку», закрепленную рядом. Его способность падать на пустом месте была почти городской легендой, поэтому эта предосторожность лишней не была.
***
«К слову, зачем Робеспьеру какой бы то ни было спортивный инвентарь?..», - задумался Лирик, бездумно уставившись в потолок во время очередной бессонницы.

«Луна – моя любовница,
Бессоница – подруга.
Любовь – всему виновница,
А боль – ее супруга.
Страдания безмолвные
В душе не заглушаются,
Улыбки празднословные
Все реже появляются…»

Строфы будто рождались сами собой, без непосредственного участия Есенина. Бегло оглядев неровные строчки, он брезгливо скомкал листок и швырнул в самый дальний угол.
- Херня, - вырвалось у него. – Я бездарен. Черт.

[Гость]

***
Сердце стучало как бешеное. Будет большой удачей, если оно не вырвется через грудную клетку, все же в руках Есенин бережно нес букет ландышей. Вряд ли им пойдут неопрятные органы Лирика и красный цвет.
Поднявшись на нужный этаж, юноша нерешительно остановился. Знакомая поцарапанная дверь, потертый коврик, облупленный звонок. Впрочем, это мало его волновало. Потоптавшись пару минут возле двери, Есенин все же собрался и нажал на кнопку звонка. На это мгновенно ответила дверь, дребезжаще скрипнув. За ней показался Робеспьер, с какой-то радости вырядившийся в парадный костюм и аккуратно причесанный. На шее болталась криво закрепленная «бабочка».
Увидев Есенина, Роб недоуменно моргнул и, взявшись за дверную ручку, разочарованно выдохнул:
- А, это ты.
«Наверное, я похож на идиота», - подумалось Есенину. Ему было страшно, страшно до одури, до потери речи. Казалось, вместо крови в его венах течет одна концентрированная паника.
- Кого-то ждешь? – он попытался изобразить непринужденность, но какая может быть непринужденность, если голос дрожит до полного пропадания?
- Да, - Робеспьер чуть улыбнулся. – Я бы тебя пустил, но с минуты на минуту ко мне придут.
- А как же твои стихи? – тихо спросил Лирик. – Сегодня не требуется моя помощь?
Аналитик заметно замялся и нервно хихикнул.
- Ну, мне бы понадобилась твоя помощь, чтобы научиться правильно вести себя с девушками, все же у меня не так много опыта, но я уж как-нибудь попробую сам разобраться.
- Да-а-а… Конечно. У тебя получится. Да. М. Я тогда пойду. Наверное. Не буду мешать подготовке…
Неожиданно Робеспьер открыл дверь шире, подошел к Есенину и крепко обнял того.
- Спасибо тебе большое, друг. Ты мне очень помог, правда.
Есенин сжался, пытаясь сделать только одно: не запомнить, какого это – когда тебя обнимает человек, предавший тебя, сам того не ведая.
Через пару мгновений Аналитик отстранился, а Лирик даже не двинулся с места. В голове не задерживалось ни одной стоящей мысли. Как он мог так ошибиться? Как он мог решить, что Робеспьеру дорог он, Есенин, и что все стихи, которые он пишет, посвящены именно Лирику?
Взгляд Робеспьера скользнул по цветам. Он рассеянно моргнул и понимающе улыбнулся:
- Тоже, э, собираешься к девушке?
Есенин, уже не пытаясь скрыть застывших в глаза слез, гордо поднял голову и отчеканил:
- Собирался. Но у нее, м, кажется, изменились планы. Удачи.
Бросив букет, Лирик кинулся вниз со всех ног. Дыхание сбилось в первые же секунды, но это было неважно, все было неважно. Единственная мысль, за которую пыталось зацепиться рассредоточенное сознания, была «Я дурак. Какой же я дурак».
- Какой же я дурак… - всхлипывая, прохрипел он.
Оглядевшись в поисках чего-нибудь, обо что можно разбить руку, чтобы сосредоточиться на физической, а не на моральной боли, он обнаружил, что уже находится в каком-то неизвестном дворике. Последние минуты пролетели мимо него: Есенин напрочь не помнил, как очутился в этом месте.
Обессиленный, Лирик рухнул на старую, шатающуюся скамейку и закрыл лицо руками. Не скрывая всхлипов, он тихо шептал одну и ту же фразу:
- Я дурак. Я дурак. Дурак…
Есенин не знал, сколько времени прошло, но небо над ним заметно потемнело, а прохожие появлялись все реже. Съежившись, Лирик успел успокоиться, но все же не убирал рук от лица.
- Эй, ты в порядке, парень? – чей-то резкий, но обеспокоенный голос раздался прямо у него над ухом.
Юноша улыбнулся сквозь слезы. Что ж, если хоть кому-то из проходящих мимо людей пришло в голову подойти и поинтересоваться, все ли с ним в порядке, значит, мир не окончательно ничтожен.
- Ты меня вообще слышишь, блин? – Есенин почувствовал, как сильные руки вопрошающего схватили его за плечи и потянули на себя.
Пришлось открыть глаза. Из-за недавней истерики зрение Лирика стало мутным и нечетким, но образ высокого и крупного молодого человека был слишком ярким, чтобы его проигнорировать.
- Ого, очнулся. Где ж ты так нажрался? – с ухмылкой спросил неизвестный.
Открыв было рот, чтобы ответить, Есенин все же закрыл его. События прошедших часов, пронесшиеся в памяти, заставили его снова тихо всхлипнуть.
- Ну-ну, хватит, - растерянно произнес собеседник. – Тебя, это, как зовут-то? Меня Гошей, Гошей Жуковым, а тебя? Не плачь только, ну? Без тебя шумно…
К удивлению для себя, Есенин хмыкнул и подумал, что жизнь пока не заканчивается.

[Гость]

Автор, спасибо большое. Очень понравилось) Даже задело.

не з.

[Гость]

не заказчик, но это просто замечательно
бедный Есенин

[Гость]

Еся жалко, а Робов автор не любит))))

[Ветрило]

А что, неплохо.) Представляла я себе немного другое, но понравилось.) Спасибо)
Заказчик.) Прятаться не буду

[Аннгел]

[Гость]

Ситуация странноватая... не похоже на заказ. Скорее Еся бросит Роба, не узнав об этом.

На мое глубокое имхо, Роб не будет показывать любовные стихи не тому кому она адресованы, если, конечно, не хочет нести их потом в издательство (а об этом он скажет перед тем как прочесть). Про то, что для девушки, тоже сказал бы перед чтением. разве что Есь не расслышал, конечно.

[Гость]

Автор рад :3

Последний Гость, вероятно, вы и правы, спорить не буду. Но написалось именно то, что написалось. (

[Гость]

Автор, да ничего, Роб в роли настоящего мэна - это приятно!

(Последний Гость)

[Ветрило]

тут уже ошибка заказчика, Последний Гость, уж пардоньте)
заказчик

[Гость]

а можно полюбопытствовать? =3 Автор, кого таки ждал Роб?
и да, очень понравилось

это для Еся-то взять за руку - ничего не значащий жест?
для Еся это очень много.

[| Ano Hana |]

Аааа. *шмыгнул носом* круто. мне понравилось тт Сам Есь. Жуков *_____* Ааааа *_____* Только бы вот не Гошей его назвали. >_> Личные неприятные ассоциации концовку испортили. но очень понравилось. За Еся переживал хд

семечко солнца, думаю, смотря с кем) если с тем, кто нравится, дааааа. это вообще. Но, думаю, тут имелось в виду, что для Еся это в норме вещей, брать за руку, хлопать по плечу, в общем тактильно общаться.
Хотя сама вчера сидела, напрягаясь всякий раз, как меня брала за руку Гексля х) для которой это вообще самое обычное дело х)

| Ano Hana |, здесь вполне конкретная ситуация и понятно, с кем. здесь это не может быть ничего не значащим жестом.

[| Ano Hana |]

семечко солнца, но для Еся это вполне в порядке вещей.

о0